Споры вокруг Энгра, который наряду с Делакруа считается самой крупной фигурой во французском искусстве первой половины XIX века, не утихают до сих пор. Какому направлению принадлежит его творчество: академизму, романтизму или реализму?
Ученик Давида, сам он считал себя охранителем классики. «Ничего существенного нельзя открыть в искусстве после Фидия и Рафаэля», — заявлял он не раз. Проведя немало времени в Италии (первый раз как пенсионер Французской академии в Риме в 1806–1811 годах, затем как ее директор в 1835–1841 годах), он неустанно копировал своего кумира Рафаэля, греческую вазопись, но увлекся и средневековой миниатюрой. Возможно, что оттуда подчеркнуто линеарный энгровский рисунок и отсутствие большого интереса к колориту. «Рисунок содержит в себе более трех четвертей того, что представляет собой живопись», — повторял художник. Однако картины, которые он посылал на Салон, еще доримский Портрет мадемуазель Ривьер (1805) или итог своего пенсионерства — полотно Юпитер и Фетида (1811), были встречены ожесточенной критикой за «анатомические искажения» и экспрессию, выходящие за каноны академизма. В результате конфликта Энгр даже покинул академию, оставшись в Италии на вольных хлебах.
Слава и официальное признание пришли в 1824 году, когда Энгр выставил на Салоне Обет Людовика XIII (1820–1824) — холодное, выхолощенное полотно, выдержанное в лучших традициях академизма. Энгра наградили орденом Почетного легиона, а годом позже сделали академиком.
Кстати, на том же Салоне была выставлена и Резня на Хиосе Делакруа, главы романтической школы, к которой Энгр относился резко отрицательно. Тем не менее его причисляют и к романтизму. Те же Большая одалиска и Турецкая баня свидетельствуют об интересе к Востоку, столь любимому романтиками. А Сон Оссиана с его таинственным светом и призрачными фигурами и вовсе считается одним из знаковых произведений французского романтизма.
Но лучшее, пожалуй, что оставил Энгр, — это портреты, которым на мадридской выставке отведено заметное место. Они психологически столь точны, что дают полное основание считать их создателя еще и отцом реализма.
Как повлияло на художников конца XIX — начала ХХ века наследие французского классика — еще один важный посыл ретроспективы в Прадо. Энгром увлекались Огюст Ренуар и Анри Матисс, который называл его «первым из художников, использовавших чистые цвета», и даже Пабло Пикассо, выделявший в своем творчестве «энгровский период».
