Правдоподобное современное ню (Искусство ню на Мальте)

Искусство ню на Мальте

… стремления художника основать «правдоподобное современное ню», на Мальте борьба состояла и состоит из титанических усилий

Жанр ню всегда играл центральную роль в эволюции искусства. Изображение наготы порождало бесконечные споры, и много раз вызывало гневную реакцию. Оно также подчёркивало ведущее отношение общества той поры к ню и всю его структуру нравов, обычаев и законов.

В то время как мужская нагота была разрешена в Древней Греции, изображение голого женского тела было под запретом. Мужская нагота могла оправдываться контекстом, в котором она изображается, то есть, «в танце… в эротических сценах…(или) в сценах, где изображены соревнующиеся обнаженные атлеты». У меня нет намерения сейчас углубляться в ню в греческом искусстве. Однако стоит вспомнить разделение ню на Эпическое, Идеальное и «Агоническое», которое описал Кристофер Халлетт в исследовании, процитированном выше. Я верю, что такая классификация также подходит к изучению искусства двадцатого и двадцать первого века, периода, который вскрыл противоречия и ниспроверг все развитие этого разделения.

Ню в античности являлось частью Божественного и Смертельного. Именно такая божественно-смертельная связь подсознательно подавлена в наше время, и это определяет нашего отношения к ню в искусстве. Эта экзистенциальная дихотомия, возможно, частично объясняет ведущую роль, которую ню играет в развитии искусства. В этой божественно-смертельной напряженности постепенно женское ню стало появляться на художественной сцене, особенно в римский период, в период гладиаторов и «узаконенной» смерти. Халлетт действительно подчеркивает факт того, что женское ню было римским изобретением. Другими словами, женская нагота, можно сказать, стала существовать благодаря идеи смерти.

Божественно-смертная основа может помочь нам догадаться о причудливых, иногда, причинах того, что обнажение веками вызывало бурную реакцию. Мы могли бы вспомнить сравнительно недавние неистовые отклики на «Олимпию» Эдуарда Мане (1863) и на его «Завтрак на траве» (1863). По ряду причин подобная реакция до сих пор существует, хотя и подавленная, благодаря поверхностному интеллектуализму. Мы должны также отметить, как ню возмутила берега Мальты, когда скульптор Джозеф Каллея (1898-1998) попытался организовать первые живые классы в своей студии.

Эволюция мальтийского искусства постоянно проявляла своеобразную традицию в постоянных попытках скрыть наготу. Абсурдная историческая ситуация возникла в середине ХХ века, когда ню на Мальте могли изучать только по импортным слепкам, сделанным самими мальтийскими художниками во время их изучения ню за границей, обычно в Неаполе или Риме. Мы не должны забывать, что даже в более приближенные времена классы проводились полу секретно в частных студиях художников.

Ню на Мальте всегда было частью запретительного коллективного сознания: коллективные подавленные бессознательные чувства обуславливали жестокую и слишком сознательную реакцию. Это не только отразилось в противоречивых нравах и вкусах, в том, что Белинда Томсон называет «нравственный дуализм». Это также отразилось в сознательном подавлении божественно-смертных экзистенциальных отношений. Феодальное угнетение преуспело в полной маргинализации ню в развитии искусств Мальты. Эта маргинализация повлияла на фундаментальную необходимость развивать свой собственный язык. Исключение ню из эволюции искусства — это запрет наиболее важной ссылки Леви-Стросса, жизненно важной для развития искусства и самого языка искусства.

По этой причине, в то время как во Франции «Олимпия» Моне — революционная задача, проведенная Моне, вместе с соответствующим фурором, который оно произвело, наглядно продемонстрировало стремления художника основать «правдоподобное современное ню», на Мальте борьба состояла и состоит из титанических усилий, чтобы ввести ню как художественный язык. Пока Моне противостоял Франции с новым языком, стремясь разработать новое современное ню, Бодлеровское ню опиралось на богатую эволюционную родословную ню, мальтийский художник боролся что бы создать, что бы ввести ню «per se as» как приемлемый язык для новой художественной культуры. Здесь мы должны отметить ню в исполнении Антуана Камиллери (1922-2005), Альфред Киркоп (р. 1933) и других» — фрагмент статьи д-ра Джузеппе Шембри Боначи о творчестве Патрика Далли — мальтийского художника, специализирующегося на ню. Всю статью на английском можно найти здесь

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *