Виктор Танюкевич. Когда кошачьи зрачки пьют тишину ночи. Часть первая 1

Виктор Танюкевич. Когда кошачьи зрачки пьют тишину ночи. Часть первая

Я прекрасен, безобразен,
Груб и нежен, чист и грязен.
Мудр и глуп, хитер и прост.
Я – в своем единстве – разен:
Крылья у меня – и хвост!
                               Ф. Ницше
Для нашего брата сюрреалиста нет …нет, не буду говорить за всех — для меня нет труда опасливей, чем предварять свои экспозиции предисловиями на тему «что я этим хотел сказать». Потому, что в этот момент из моих, неведомо каких складок начинает появляться «какой-то господин или, лучше сказать, известного сорта русский джентльмен», в котором я подозреваю карамазовского черта. Возможно, лучшего гида я и не заслуживаю, поскольку черт его знает (а он знает?), что я хочу отыскать в этих моих «складках» и зачем этим нужно делиться.

И если быть предельно откровенным… Вообще-то, в «предельной откровенности» есть что-то сюрреалистически отталкивающее — «это ведь такая иногда мука для совестливого человека, вот как ты, что лучше повеситься…». Ограничусь тем, что в картинах я «голый», а все попытки объясниться – это «ворох белья», в которое пусть лучше рядится мой «гость». Но по-поводу его «defile» лучше обратиться к Карамазовым, а я в припадке «чистосердечного раскаяния» заявляю:
Мы – сюрреалисты (если не притворяемся) исследуем (вот малахольные, что придумали — «исследуем»….ага, лучше «копаемся»….хотя….) микрокосм, и кому, как не нам: ассенизаторам душ, лоцманам клоак, конкистадорам праха, пройдя через все и, указуя перстом на «пройденное», воскликнуть: «Се, человек!»
В. Танюкевич
Виктор Танюкевич. Когда кошачьи зрачки пьют тишину ночи. Часть первая 3
Уходящая в осенний день

Рукам мешали ветви,
Листва запуталась у ног,
Завял упавший дождь —
Затих в звучании и убежал.
И я ушел, скучающий…
И ты пропала…
В. Танюкевич

Виктор Танюкевич. Когда кошачьи зрачки пьют тишину ночи. Часть первая 5
Когда кошачьи зрачки пьют тишину ночи

Звери, звеня обрывками глаз,
Ухитрялись увидеть азбуку звука – …
В желтом луче прожектора круглый рубль.
Дальше красная пасть ада. Рядом с ней
На лунной скамейке демон.
В серебристой дымке мира
Ослепительно скучны.
В. Брылин

Виктор Танюкевич. Когда кошачьи зрачки пьют тишину ночи. Часть первая 7
Багровый занавес

И вот…обжоры, торговцы,
священники и правители
сделали нас героями трагедии.
Лишенные выбора, мы обезумели.
Вот она, наша боль:
знать,
знать и видеть,
как блестящий росой
ядовитый цветок
раскрывает свой зев –
шире, и шире, и шире,
чтобы пожрать нас.
Р. Хофман

Виктор Танюкевич. Когда кошачьи зрачки пьют тишину ночи. Часть первая 9
Игра с собакой на вершине галлюцинации

Время же, в сущности, мысль о вещи.
Жизнь — форма  времени. Карп и лещ —
сгустки его. И товар похлеще —
сгустки. Включая волну и твердь
суши. Включая смерть.
И. Бродский

Виктор Танюкевич. Когда кошачьи зрачки пьют тишину ночи. Часть первая 11
Утренние видения кофейной чашки 

Поутру в лоб шибающее почище дозы кофию тройной крепости с коньячищем…
Как из снов, что из глубин подсознания…поднимаются в ненастные  ночи
и колко-зябко разомлевшие мозги городские тревожат видениями странными.
Из снов, от коих неудобство делается глубоко внутри; из снов, что, слава всем богам,
забываются  немедля по пробуждении.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *